Конфиденциально 2(14) декабря 1866 г.
По поручению в. с-ва тайный советник Стекль имел со мной объяснение по предмету уступки Соединенным Штатам наших Северо-Американских колоний за известное вознаграждение Российско-Американской компании и правительству.
Напомнив мне переписку, производившуюся по этому предмету еще до начала междуусобной в Америке войны, тайный советник Стекль просил меня сообщить Вам, милостивый государь, мое воззрение на это предложение.
Вследствие этого имею честь уведомить, что я, со своей стороны, нахожу, что уступка этих колоний представляется для России весьма желательною по следующим уважениям:
Затем, в будущем предстоит нам одно из двух: или продолжение существования Компании, поддерживаемой искусственными только средствами и доказавшей свою неспособность к достижению исчисленных выше общегосударственных целей, или, напротив того, если Компания не удержится, — взятие колоний в казенное управление, что сопряжено, без сомнения, со значительными пожертвованиями и представляет еще менее надежды на осуществление помянутых государственных видов.
В таком положении дела нельзя, по моему мнению, не признать, что наши американские колонии вообще представляют в государственно экономическом отношении мало для нас пользы.
К этому надобно присовокупить, что значение их еще уменьшится, если не упускать из виду, что ныне мы уже прочно водворились в Амурском крае, находящемся в несравненно более выгодных климатических условиях и более доступном торговой деятельности русской.
Ко всему этому нужным считаю еще присовокупить, что в настоящее время, когда американцам дозволено провести через наши колонии телеграф, весьма трудно будет совершенно избегнуть столкновений между этим предпредприимчивым народом и привилегией Американской компании на исключительные промыслы.
Такие столкновения, сами по себе весьма неприятные, легко могли бы поставить нас в необходимость содержать, — с большими на это расходами, — военные и морские силы в северных водах Тихого океана для поддержания привилегий Компании, не приносящей существенной пользы ни России, ни даже акционерам, и во вред дружелюбным нашим отношениям к Соединенным Штатам.
Передавая таковое мнение мое на усмотрение в. с-ва, возобновляю уверения в...
Подписал: М. Рейтерн.
Верно: Делопроизводитель [подпись неразборчива].
Конфиденциально 15(27) июля 1868 г.
Господин Абаза, который направляется прямо в Санкт-Петербург, взялся передать мое сегодняшнее донесение.
Я пользуюсь случаем, чтобы предложить на рассмотрение в. пр-ва некоторые подробности, касающиеся переговоров в связи с нашим договором, а также сообщить различные события, которые вызвали задержку его выполнения с американской стороны.
По возвращении в Соединенные Штаты в феврале 1867 г. я задержался в Нью-Йорке на шесть недель ввиду болезни и смог выехать в Вашингтон только к концу сессии конгресса. Я немедленно вступил в переговоры с государственным секретарем, которого нашел в хорошем расположении.
Приступая к рассмотрению этого вопроса, я поспешил сказать г-ну Сьюарду, что мы принимаем предложение о продаже наших колоний, которое нам уже делалось несколько лет назад и которое императорское правительство тогда отклонило, что привело к тому, что это дело фигурирует во всех опубликованных документах.
Мои переговоры с г-ном Сьюардом продолжались недолго; единственное затруднение было в том, чтобы договориться о сумме вознаграждения за уступку.
Сначала мне было предложено пять миллионов — сумма, которая в свое время предлагалась, затем шесть миллионов, я же настаивал на семи, и благодаря вмешательству некоторых влиятельных лиц мне удалось их получить.
Это был успех. Я рассчитывал только на шесть миллионов, как я уже говорил об этом до моего отъезда г-ну министру финансов, который разрешил мне согласиться на эту сумму. Позднее г-н Рейтерн написал мне, что я мог завершить переговоры даже на пяти миллионах и что это была минимальная цена.
После этого первого шага речь шла о том, чтобы договор утвердил сенат. Подписание состоялось накануне закрытия сессии конгресса. К сожалению, сенат должен был заседать еще дней десять. Многие сенаторы говорили мне, что, поскольку дело это было довольно важное, им необходимо время для его изучения.
Они предложили мне отложить утверждение договора до следующей сессии конгресса. Я категорически отказался. Я знал, что отсрочка могла быть для нас только вредна. И я попросил их решить вопрос без промедления. Обсуждение длилось три или четыре дня.
Сенат оказался сговорчивым и повел себя прекрасно. Несколько его членов, которые были против этого соглашения, проголосовали за него из уважения к России, как они сами об этом заявили.
Нельзя возлагать ответственность на американский народ за проступки конгресса. В это тревожное время много гнусностей федеральной легислатуры прошли незамеченными.
Когда спокойствие будет восстановлено и когда подкупленных лиц в конгрессе не останется, — а это время уже недалеко, — американский народ полностью воздаст должное императорскому правительству за его благородную и великодушную позицию: оно не заявило протеста и не высказало жалобы, как на то имело право, ибо отказ от уплаты вознаграждения в установленный срок являлся по сути явным нарушением договора.
Здесь я должен добавить, что акт продажи наших колоний никогда не был популярен в Соединенных Штатах. Вся пресса высказывалась против этого территориального приобретения. Газеты всех оттенков заявляли, что Соединенные Штаты, которые обладают территорией, способной прокормить население численностью в 200 миллионов, не имеют никакой необходимости расширять свои границы за счет районов, лишенных ресурсов и непригодных для земледелия, особенно в то время, когда страна обременена колоссальным долгом.
Это обстоятельство не могло не сказаться на позиции некоторых членов палаты, которые возражали против покупки наших колоний.
Тихоокеанские штаты, которые были больше всего заинтересованы в этом соглашении, проявили лишь умеренный энтузиазм, и я могу заверить в. пр-во, что, если бы этот договор пришлось заключать в настоящее время, мы бы не получили миллиона, даже если бы нам удалось его заключить.
Я слишком много распространялся, мой князь, и потому не буду здесь развивать мотивы, по которым мы были вынуждены уступить наши колонии. Они были изложены мною в записке, которую я имел честь Вам представить в прошлом году и которую Вы соблаговолили одобрить.
Пусть будет мне только позволено повторить по поводу соглашения, которому я в течение 10 лет отдавал все свое внимание и в котором принял в конце активное участие, что я глубоко убежден в том, что добросовестно выполнял свои обязанности верноподданного и слуги нашего августейшего государя.
Соблаговолите, мой князь, принять уверение...
Стекль.
На что были потрачены полученные от продажи Аляски средства
«Согласно Высочайшему повелению от 18 августа 1867 г. все полученные от США (за Аляску) деньги были размещены в Европейских банках и причислены к фонду построения железных дорог. Всего же было назначено к передаче из казначейства США 12 868 724 рубля 50 коп., однако из них 1 506 242 рубля 56 коп. были потрачены еще до перечисления.
Тайный советник Э. Стекль получил из этой суммы награду в размере 25 тыс. рублей, секретарю миссии В.А. Бодиско было выплачено с той же целью 5 тыс. рублей.
На разъезды А.А. Пещуров потратил 13 246 рублей 61 коп., за телеграмму было уплачено 227 рублей 95 коп. Большую же часть средств было израсходовано на Российско-американскую компанию. Она получила 1 423 504 рубля 69 коп., из которых на перевозку служащих и уплату им части жалования ушло 827 698 рублей 58 коп.; передано православному ведомству в счет долгов РАК 233 649 рублей 46 коп.; передано лютеранскому ведомству 2694 рубля 67 коп. и обращено к уплате долга РАК государству 359 461 рубля 98 коп. Кроме того, 39 263 рубля 31 коп. были „обращены в таможенный доход“.
Всего же поступили от казначейства США 11 362 481 рубль 94 коп., к марту 1871 г. было истрачено на покупку принадлежностей для Курско-Киевской, Рязанско-Козловской и Московско-Рязанской железных дорог 10 972 238 рублей 4 коп. Остаток в размере 390243 рублей 90 коп. поступил наличностью в Государственное казначейство России. Из этих средств и было выплачено компании 150 242 рубля 48 коп. в качестве окончательных расчетов с этой организацией..».
Сведения из работы Ермолаева А. Н. «Ликвидация Российско-американской компании, 1867-1871 гг.»
