15 сентября 1974 года художники-авангардисты вынесли свои картины на пустырь на окраине Москвы, в Беляево, чтобы показать их народу. Моссовет не согласовал самодеятельную выставку, поэтому знаменитости Евгений Кропивницкий, Илья Кабаков и прочие обеспеченные работой члены Союза художников участвовать отказались. В качестве народа позвали, как водилось в те времена, иностранных дипломатов и журналистов. Но ранним субботним утром художники даже не успели развернуть картины.
Оскар Рабин, «Помойка № 8»
Собралась изрядная толпа и художников, и зрителей, но ощущение было тревожным. На пустыре стояли бульдозеры и грузовики с торчащими из кузова саженцами, а всем собравшимся было объявлено какими-то людьми в штатском, что на условленном месте именно в этот день и час запланирована посадка деревьев. Тут же, конечно, стали раздаваться шутки о двусмысленности слова «посадка».
Но вскоре стало не до шуток. Как только художники попытались развернуть свои работы, «садовники» набросились на них. Картины рвали и топтали, сопротивляющихся били.
Участник выставки, которая сразу же получила название «Бульдозерной», Владимир Немухин вспоминал, что дружинники развели костер из работ, которые отобрали у художников. Засвечивали пленку у журналистов. Документальных свидетельств Бульдозерной выставки сохранилось очень мало. Но поражение на пустыре обернулось успехом – и для художников, и для российского соцарта.
Оскар Рабин, «Неправда», 1975
Выставку затеяли художники, которым не нашлось места в официальной системе. Сейчас уже мало кто помнит и знает, как был организован процесс художественного творчества в СССР. С 1930-х по конец 1980-х годов официально поддерживаемым направлением искусства в Советском Союзе был исключительно социалистический реализм. Отнесение того или иного художника к соцреалистам совпадало с официальной поддержкой его деятельности – он вступал в Союз художников, получал заказы и залы для выставок.
Художников, работающих в других направлениях, в советской стране быть не могло.
Но они были. Но вот пробиться к зрителю у них не было никаких шансов. А как выживать художнику без зрителя? Вот так и родилась дикая по тем временам идея – выйти с полотнами на улицу.
Вот что говорил об этом решении в интервью ВВС один из организаторов выставки Виталий Комар:
«Для меня лично это было в первую очередь попытка преодоления невыносимого чувства одиночества. Находящиеся вне зоны официального советского искусства художники были загнаны на кухни. Распространились маленькие квартирные выставки, но сколько человек могло прийти на такую выставку? От силы десяток-другой.<...>
И тут я вспомнил, что мне рассказывали, как в Польше художники показывают свои работы под открытым небом. Как в Париже, на Монмартре: художники рисуют, публика смотрит, и над ними прекрасное небо. Эта идея завладела нами. Казалось, что специального разрешения, чтобы принести и показать работы где-нибудь на пустыре, не требовалось».
В этих словах, конечно, есть доля лукавства. В действительности организаторы прекрасно осознавали, что идут на провокацию, многие художники с самого начала отказались принимать участие в подобной авантюре.
Идею молодых и никому тогда не известных художников Виталия Комара и Александра Меламида (будущих основателей так называемого соц-арта – советской разновидности поп-арта) неожиданно поддержал Оскар Рабин; пятью годами ранее он и сам предлагал подобную идею.
Предпосылками для организации выставки на открытом воздухе стали тотальный запрет МОСХа на проведение выставок вне стен официальных художественных институций, репрессии художников, чьё творчество не вписывалось в рамки одобренного властями метода, статья о тунеядстве, по своей сути запрещающая заниматься искусством в рабочее время всем, кто не является членом Союза художников СССР.
Рабин в компании с коллекционером неофициального искусства Александром Глезером уведомили Моссовет о проведении ими выставки 15 сентября в районе Беляево. Согласования, как, впрочем, и отказа они не получили.
В пригласительных билетах мероприятие было означено как «Первый осенний просмотр картин на открытом воздухе».
Для человека, незнакомого с советской культурой субординации, имена, перечисленные в алфавитном беспорядке, выглядят как предварительный набросок, но на самом деле в этом перечне заложена железная логика тогдашнего московского андерграунда. Первым идет сам Рабин, отец-основатель «Лианозовской группы», далее - самые известные на западе художники, потом - любимая ученица Рабина, его сын, близкий друг, а вот организаторы акции оказались в самом конце списка. Замыкает же перечень поэт, вообще ничего не рисовавший, но зато его имя было на слуху знатоков андерграунда - все-таки не каждый день авторы советского «Букваря» участвуют в подпольных акциях.
В интервью 2010 года Рабин подчёркивал: «Выставка готовилась, скорее, как политический вызов репрессивному режиму, а не как художественное событие. Я знал, что у нас будут проблемы, что будут аресты, избиения. В течение последних двух дней перед выставкой нам было страшно. Меня пугали мысли, что со мной лично произойти могло что угодно».
В указанный день художники (Оскар Рабин с сыном Александром, Владимир Немухин, Лидия Мастеркова, Евгений Рухин, Валентин Воробьёв, Виталий Комар и Александр Меламид, Юрий Жарких, поэт Игорь Холин и некоторые другие) в количестве 20 с лишним человек собрались на пустыре при пересечении улиц Островитянова и Профсоюзной.
Среди присутствующих была также значительная группа наблюдателей (родственники, друзья и знакомые) и большое количество зарубежных журналистов и дипломатов.
Акция была подавлена с привлечением нескольких бульдозеров, самосвалов, поливочных машин; картины ломали, участников задерживали, некоторых избивали. Так, корреспонденту газеты NewYorkTimes выбили зуб его же камерой. По воспоминаниям очевидцев, Рабин повис на ковше бульдозера и был протащен им через всю площадь вернисажа. Один из атакующих, лейтенант милиции Авдеенко запомнился криками «Стрелять вас надо! Только патронов жалко!».
«Обнажённая» Василия Ситникова – самого старшего участника «бульдозерной выставки»
Абсурдный, но предсказуемый разгон мирного вернисажа при задействии бульдозеров и поливальных машин вошёл в историю и был в мельчайших подробностях описан в мемуарах, статьях, книгах, монографиях и т.д.
Глезер, контактировавший с иностранной прессой и активно пропагандировавший советское искусство за рубежом, немедленно созвал пресс-конференцию. Участники сорванной Бульдозерной выставки прославились на весь мир.
Последствия оказались довольно противоречивыми. С одной стороны, событие получило международный резонанс и целый месяц «BulldozerExhibition» муссировалась в мировой прессе. С другой – многие её участники в последующие годы были вынуждены эмигрировать. Спустя полгода после Бульдозерной выставки Глезера вынудили покинуть СССР. Во Франции он учредил «Музей современного русского искусства в изгнании». В 1977 он издал небольшую брошюру под названием «Синяя книга. Искусство под бульдозером».
Надежда Эльская – ученица Оскара Рабина, после «Бульдозерной выставки» снискала огромную известность: её персональные выставки прошли в ФРГ, Швейцарии и во Франции. Надежда умерла в возрасте 31 года.
Так или иначе, неофициальное искусство в одночасье таковым быть перестало и даже на какое-то время стало модным. В 1975 году был основан Горком графиков, в котором выставлялись Рабин и другие нонконформисты, таким образом бывшие подпольщики получили вполне официальную площадку.
