Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
8 июня 1886 г. Бабкино.
Добрейший и тяжелейший на подъем
Франц Осипович!
Письмо Ваше получил. Ответ мой прост: Вы свой собственный враг... Во-первых, нельзя так легкомысленно относиться к гимнастике, и во-вторых, стыдно сидеть в душной Москве, когда есть возможность приехать в Бабкино... Житье в городе летом — это хуже педерастии и безнравственнее скотоложства. У нас великолепно: птицы поют, Левитан изображает чеченца, трава пахнет, Николай пьет... В природе столько воздуху и экспрессии, что нет сил описать... Каждый сучок кричит и просится, чтобы его написал жид Левитан, держащий в Бабкине ссудную кассу.
Николай обрился и помешался на индейском петухе. Высшее его наслаждение — это свистать индюку или изображать его. Я пишу, пишу, пишу... и ленюсь. Вчера приехал Бегичев, который открыл у нас парикмахерскую.
Приезжайте не на неделю, а на две — на три. Каяться не будете, особливо если Вы не против житья по-свински, т. е. довольства исключительно только растительными процессами. Бросьте Вы Вашу архитектуру! Вы нам ужасно нужны. Дело в том, что мы (Киселев, Бегичев и мы) собираемся судить по всем правилам юриспруденции, с прокурорами и защитниками, купца Левитана, обвиняемого в a) уклонении от воинской повинности, b) в тайном винокурении (Николай пьет, очевидно, у него, ибо больше пить негде), c) в содержании тайной кассы ссуд, d) в безнравственности и проч. Приготовьте речь в качестве гражданского истца. Ваша комната убрана этюдами. Кровать давно уже ждет Вас.
Пишите, когда ждать Вас? Мы устроим Вам торжественную встречу.
Аптека у нас есть. Гимнастикой заниматься есть где. Купанье грандиозное. Рыба ловится плохо.
Жму руку.
А. Чехов.
Рукой Н. П. Чехова:
Франсуа, приезжай! Здесь я положительно ожил. К тому же помимо физических наслаждений есть и нравственные. В последнем случае индюк играет немалую роль благодаря его генеральской важности, перед которой я благоговею. Приезжай, интересного много.
Твой Н. П. Чехов.
