Генеральный директор международного информационного агенства Associated Press Мелвилл Стоун несколько раз несколько раз приезжал в Петербург и Москву и встречался с Николаем II и Сергеем Витте в 1904-1905 гг, когда еще продолжалась Русско-японская война и началась Первая русская революция.
По итогам поездки написал он статью, в которой рассказывает о том, чем принципиально Россия и российский народ отличаются от западных стран. Главные проблемы России, по его мнению, — это безграмотность и равнодушие к политике у россиян. В целом, Стоун очень пессимистичен относительно будущего России – общество разобщенно, правительство бездействует, полиция кошмарит граждан. В итоге делает вывод, что единственное спасение страны — это сильная рука деспота.
Grandpaper перевёл статью Мелвилла Стоуна. Мы публикуем отрывки из неё, полный текст здесь.
Журнал Sunday Magazine от 19 ноября 1905 года.
Американцу или англичанину, никогда не имевшему дела с русскими, очень трудно понять текущую ситуацию в России. Тому, кто живет в стране, где 90 процентов населения читают газеты и всегда находятся в курсе происходящего в мире, невозможно представить себе действительность страны, в которой 90 процентов населения не умеют ни читать, ни писать и не имеют никакого интереса к общественной жизни.
Сегодня среди 140 миллионов россиян 126 миллионов абсолютно безграмотны и невежественны в политике. Как следствие, они не имеют никакого влияния на ситуацию в стране.
Однажды, незадолго до начала войны с Японией, я шутливо предложил царю начать некоторые преобразования в российской форме правления. Он ответил откровенно и с глубокой уверенностью в своих словах:
«Вы говорите, что есть вещи, которые можно было бы улучшить. Но вы не знаете наших условий. Проблем, с которыми сталкивается наше правительство, нет ни в одной стране мира. Если я скажу вам, что 126 миллионов из 140 наших граждан безграмотны, что большинство из них только отошли от варварства, тогда вы сможете представить некоторые наши трудности.
Мы опытным путем определили, что если взять молодого юношу из простой семьи и отправить его в университет, обучить его, то это совершенно не дает уверенности, что он сможет применить свои знания, начать зарабатывать с их помощью. Он становится несчастным, недовольным и подается в революционеры.
Поэтому мы приняли план, который, на наш взгляд, лучше. Каждый год мы набираем в армию как можно больше молодых людей. Не ради войны, ведь все знают, я стремлюсь к миру во всем мире. В армии от каждого требуется обрести умения читать и писать, хоть какие-то признаки образования, прежде чем он завершит службу и вернется в общество. Если он сможет усвоить все необходимые знания усвоить за три года, то отлично; если нет, то он останется на службе еще на год-два. По нашим наблюдениям, образование в условиях армейской дисциплины делает из неотесанного юноши хорошего гражданина»
Таков взгляд власти.
<...>
Теперь посмотрите на сегодняшнюю Россию: это страна многих народов и религий. Это страна огромных расстояний: едва ли кто-то сможет пройти пешком от Одессы или Киева до Петербурга или Москвы. Крестьянин не может даже покинуть свой город без разрешения полиции. А она верно предана царю. Нет ничего, что могло бы объединить крестьян — как класс — во имя революции.
В России невозможно народное правительство: напомню, девять десятых — безграмотны. Необходимость перемен чувствуют все образованные люди, в том числе Николай II. Но какие именно перемены не знает никто.
Недавно я имел разговор с Сергеем Витте, могущественным чиновником, тогда еще министром финансов, и вот что он мне сказал без всякого сомнения: «Условия в стране ужасны, наша головная боль — как их изменить». Витте и Святополк-Мирский, тоже член правительства, жаловались, что текущее положение дел невыносимо, но они не могут найти практического решения проблемы. «Любая реформа, не принимающая во внимание крестьян, не может быть решением», — констатировал очевидный факт министр финансов.
Разные теоретики, мечтатели, революционеры требуют чего-то со своих узких позиций, не видя полную картину. Реформы обсуждаются открыто среди русской интеллигенции, о чем, конечно, пятьдесят лет назад нельзя было и мечтать: до недавних пор такие разговоры велись только шепотом и за закрытыми дверями. И это заслуга нынешнего правительства.
В российском обществе есть только два класса: «благородные» (власть имущие) и крестьяне. Первые составляют десять процентов населения и по большей части это немцы. Все богатые предприниматели в крупных городах — немцы, едва ли где встретишь русского купца. Бюрократический класс также в основном состоит из потомков немецких эмигрантов. Эти чиновники были привезены предыдущим монархом — отчасти в качестве предупредительных мер, отчасти из-за нехватки кадров в России. Люди голубых кровей не могут работать клерками, а крестьяне некомпетентны. Других нет.
Бюрократический класс огромен, но абсолютно политически инертен. Они подчиняются правительству, которое им платит. А в стране их ненавидят все: революционеры, крестьяне, интеллигенты, потому что видят в них исключительно иностранцев-вредителей. Но чиновники — это одна десятая, образованная часть населения.
С развитием фабрик в последние годы начал формироваться рабочий класс. Сегодня он включает полтора-два миллиона человек. Также как рабочие в других странах, они протестуют и объявляют забастовки. Но этот класс только зарождается, он не может повлиять на ситуацию. В стране нет среднего класса — вот в чем проблема.
<...>
Просвещение крестьян и рабочих непременно приведет к свержению монархии. Но взращивание образованного среднего класса в России — это задача минимум на столетие. Если в империи и будет парламент, то он не сможет представлять народ: явка на выборы будет крайне мала. К тому же он будет бесполезен: необразованный класс слишком большой, интеллигенция слишком малочисленна. Сегодня и на много лет вперед единственной силой, способной держать Россию в целости, остается сильная рука автократа.
